форум "Завалинка"

Ик…
Бреду. Спотыкаюсь. Проверяю на прочность столбы.
И какого чёрта налакался до состояния невесомости? Как теперь домой возвращаться? Как перед женой оправдываться? Наверняка уже приготовила бейсбольную биту – выбивать из нерадивого супруга нетрезвый дух.
Вот войду, скажу: «Зая, прости меня! Больше не повториться…»
Представил: стоит – руки в боки. Глаза – навыкате. Уши длинные, торчком. Передние зубы, как – в фильме ужасов. Бррр… Неужели это – моя красавица? Нет. Такая моментом голову в лепёшку превратит. Надо что-то оригинальное придумать.
Вот ворвусь, скажу: «Птичка моя, соловушка…» И тут она, ненаглядная, откуда-то сверху вдруг налетит птеродактилем. Бац! Бац! И голова – со свистом в сторону…. Опять – не happy end.
Ик…
Почесал репу. Напряг остатки разума. Слева покопался, справа…
Вот вплыву, скажу: «Рыбка ты моя, золотая… Прости своего старче неразумного!»
И увижу тебя, пускающую пузыри негодования, зубастую, как пиранья. И приблизишься, норовя загрызть живьём. Однако рано мне на дно морское, рано… Трясу себя – думай лучше! Ищи истину в извилинах, а не в стакане. Кто ещё из живности остался? Киска? Ну, если только немного откормленная на сытных домашних харчах, да царапаться здорова во время ссор. Устал пластырем в мумию обклеиваться. Нет бы нежно помурлыкать, свернувшись калачиком на коленочках… Но стоит мне лишь перевалиться через порог – хвост дыбом, спина выгнута, глаза горят! Когти в лысину нацелены!
Ик…
Занесло. Падаю. Измеряю глубину луж.
Опять тебе, пчёлка моя трудолюбивая, придётся стирку затевать. Пчёлка… И правда: язык, словно – жало. На пару с тёщей – рой получается. Только и знаете мёд с меня требовать, а в ответ ни ласки, ни внимания. Короче, обойдёшься без жужжания над ухом…
Кем бы тебя ещё обозвать, дорогая? Лебедем? Он или она? Если – она, то – белая, блондинка. Значит, вообще ничего не докажешь. Шею вытянешь, клювом губ поцелуешь… К протезисту придётся записываться на все тридцать два выбитых. Хотя что-то в тебе есть от лебедя. В тёплые края тянет постоянно. То в Турцию, то в Египет… Возвращаешься счастливой, в облаках долго витаешь. Всё имена мне придумываешь чужеземные по ночам. Спишь и шепчешь во сне «Ашотик, Гиви, Абдуллашечка…» А мне моё нравится – Федя!
Ик…
Ползу. Путаюсь в чужих ногах. Теряю направление.
До дома в Марьино было сто метров. Сколько ж теперь из Медведково? А время то позднее Солнышко село… Оооо! Эврика!
Заявлюсь, переплюну через язык: «Ппппрости, сссолныфко….» И не будет мне пощады. От рыжей, от конопатой. Испепелит лучами. Но я ведь не пустой, желанная! Я с цветами! Смотри – на этикетке написано: «Букет Молдавии». 18 градусов. Ароматные потому что…Ааааааааа… Мне же больно! Зажмурился аж. Вспомнил, что и на радугу бываешь похожа, когда вырядишься, выкрасишься чучелом, якобы на девичник в кабак. В полночь подвозят…. Кто – не видел. Но вся – как после дождя: помятая, волосы веником, макияж – на подбородке.
Ик…
Лечу. Не знаю куда. Спросить не у кого.
А может плюнуть? Свернуть налево, как все порядочные мужики? Завалиться в гости к такой же спотыкающейся, ползающей… Так с голоду помру через неделю. А как её называть? Проспиртованная моя, законсервированная? Или – милой, дорогой, единственной? А не сохранить ли мне столь драгоценные эпитеты для тебя, любовь моя, оберегающая наш очаг от происков наглых собутыльников? Да я и протрезвел уже. И пьян-то не был. Фигня какая-то померещилась в первые дни осени. Фигня, которая совсем не про нас.